Хоть сквозь эти узенькие дверцы
Покажи прелестное лицо,
Символ мира, светлый образ детства,
Радости весенней деревцо!
О, апрельский персик всех безгрешней!
Нежный, как невинности напев!
Майская прозрачная черешня –
Знак ее на лбу у королев!..
Косточка – горчинка абрикоса,
Вишенка, что соком налита!
Выйди! Доплети тугие косы!
Покажись, о девочка-мечта!
Что ты медлишь?.. Поскорее выйди!
Сердце ожиданьем изошло...
Может быть, Кумари, ты в обиде?
Кто посмел тебе содеять зло?!
Древнее ожившее преданье
В нимбе золотистого венца!
О богиня!.. Вон какое званье
У такого малого птенца!
Выйди! Выйди!.. Распахнулись створки...
Появилась... Близится сюда...
Но тотчас заметил взгляд мой зоркий,
Что она – иная, как всегда.
Чуть вздохнула... Задрожала губка...
Почему, Кумари, ты бледна?..
Что с тобою, тихая голубка?!
Чем душа твоя угнетена?
Девочка, ты для меня – загадка.
Я смотрю и не могу понять:
То ль сейчас ты рассмеешься сладко,
То ль вот-вот готова зарыдать?
Прошепчи мне, гибкая тростинка,
Шепот твой услышу я, любя, –
Искра смеха иль слезы росинка
На густых ресницах у тебя?
Не скрывай, признайся откровенно:
Может, сны твои нехороши?
Разберусь я, взрослый, постепенно
В состоянии твоей души.
И, тебя жалея неустанно,
Грусть твою, богиня Катманду,
На язык аварский наш, гортанный,
Для моих друзей переведу.
VII
Девочка, беда с тобой стряслась... .
Вот я – дома... Но забыть не в силах
Губ твоих дрожащих, этих милых
И обиженных по-детски глаз.
Да, и здесь, в родимом Дагестане,
Даже ночью, даже и во сне
Твой тоскливый взгляд мне сердце ранит,
Птицею трепещешь ты во сне.
Я узнал, в чем боль твоя, бедняжка,
Страх, что я прочел в твоих глазах,
Что твое сердечко давит тяжко,
Он оправдан жгучий этот страх.
Понял я: ты не дитя отныне
И тебе – судьбу свою кляни! –
Быть, Кумари, светлою богиней
Остаются считанные дни.