Кто край свой не чтит с постоянством сыновьим,
Тому не понять и далекие земли.
Кто отчему дому не внемлет с любовью,
Тот глух и к соседям, тот братству не внемлет.
Мой дом невелик и ничем не украшен,
Лишь окна сияют – источники света.
Отсюда я видел всю родину нашу,
Отсюда я видел всю нашу планету.
Здесь дружбу я пел, прославлял изобилье,
Здесь голос и гневом звенел, и печалью.
Отсюда сыны мои в бой уходили,
Сюда победителями возвращались.
Отсюда я видел героев Мадрида,
Сражавшихся доблестно в схватке смертельной.
Здесь плакал от боли и тяжкой обиды,
Узнав, что расстрелян фашистами Тельман.
Тут, скован недугом, слабея, старея,
Сынок, я страдал не от собственной хвори –
Их этих вот окон я видел Корею,
Мне душу терзало далекое горе.
С друзьями дели и веселье, и беды.
Весь мир пред тобою от края до края.
Будь скромен, отзывчив, все чувства изведай.
Тебе свою боль и любовь завещаю…"
VI
С глазами закрытыми слушал отца я,
Открыл их – стою посреди кабинета.
И в комнате пусто. Лишь луч озаряет
Бумаги, и книги, и раму портрета.
Я встал, повинуясь далекому зову,
И, словно боясь опоздать на мгновенье,
Из дома я вышел. Полоской багровой
Сверкает заря над раздольем весенним.
И дети в уютных постелях спросонок
Предчувствуют праздничный миг пробужденья.
Уже оседлали коня-почтальона,
Он с цокотом скоро пройдет по селенью.
В саду над обрывом плоды еще дремлют –
Их зрелости время пока не настало.
И солнце, чуть-чуть осветившее землю,
Еще не достигло дневного накала.
Птенцы желторотые нежатся в гнездах,
Еще не окрепли их слабые крылья.
Еще не согрелся предутренний воздух,
Бутоны еще не повсюду раскрылись.
Вот так и стихи во мне дремлют, как дети,
Как птицы, готовящиеся к полету,
Как звезды в саду, как цветы на рассвете,
Проснутся они – им пора за работу.
Я в дом поспешил, нетерпеньем охвачен,
К рабочему месту отца… Вдохновенье
Меня обдавало волною горячей.
В дорогу, без отдыха! Без промедленья!