Гаджи МАХАЧЕВУ
I
Уходит, уходит, кончается,
Израненный войнами век.
Но лодочка жизни качается
Еще в ледяной синеве.
Меж бездной морской и небесною
Простертой ладонью дрожит…
Но черный огонь неизвестности
Ее обжигает, Гаджи.
Тебе эти муки неведомы,
Уверенный и молодой,
Ты путь измеряешь победами,
И время, как конь под тобой
Гарцует, играя поводьями,
Что держишь ты крепко в руке…
А мой долгий век… На исходе он,
Как будто огонь в очаге.
Но спешься же, всадник стремительный,
Погрейся со мной у огня.
Теперь к Альхараму в путь длительный
Отправишься ты без меня.
Хурджины грехов переполнены,
Но ради спасенья души
На мост всех надежд неисполненных
Скорей поднимайся, Гаджи.
Ты — в гору… А мне уже надобно
С вершины спускаться седой
По узким тропинкам и надолбам
К последней юдоли земной.
Увы, не дано уже третьего…
Отара моих прежних лет
Тебе ль по дороге не встретилась,
Идущий за мною вослед?..
А век этот падает штопором,
Пылающий, как самолет,
И падаю я с ним безропотно,
Его постаревший пилот.
Но в ящике черном, кем следует,
Моя зашифрована жизнь…
Его ты, как волю последнюю,
В горах не нашел ли, Гаджи?
II
Времен подвесная дорога
Все круче, опасней, страшней.
И только единому Богу
Известно, что станется с ней.
Ты вверх поднимаешься весело,
Тоскливо спускаюсь я вниз,
А это грозит неизвестностью,
Как мне говорил альпинист.
Вагончик скрипит и качается -
Последние метры уже
Остались, а все не кончаются,
Как будто надежда в душе.
Ты, как Д 'Артаньян, разудало
Ворвался на полном скаку.
А я, словно Янка Купала ,
Шнурки завязать не могу.
Ты, будто вожак грозной стаи,
Которой отважнее нет.
А я за газетой шагаю
Едва, как когда-то Хикмет .
Сердечные струны ослабли,
Беседую с четками я.
Тебе ж в Салатавии славной
Нет равных, гордятся друзья.
Так мускулы пляшут лезгинку
На черных от солнца плечах,
Так мужества колкие льдинки
Сверкают в отважных очах.
Коня по дороге посеяв,
Тащу я седло на спине.
А ты по просторам России
Летишь на лихом скакуне.