Расскажу я вам быль старинную
Про дела давнишние, громкие,
Бывают кинжалы длинные,
Бывают кинжалы короткие.
Когда Дагестан обливался кровью,
Про те времена расскажу я вам.
Кинжал длинный и кинжал короткий
Имел Газимагомед – наш имам.
Эту быль мне поведали
Камни маленькой горской сакли.
Гордился имам победами,
Но силы его постепенно иссякли.
Победители в перестрелке
Закрепились на склоне горы.
Фуражки солдатские запестрели
На кровлях аула Гимры.
Так ли это было, не так ли,
Но имам Газимагомед
Укрылся в маленькой сакле,
А патронов у него уже нет.
Мюриды с ним были верные,
Мюридам неведом страх.
Мюриды погибли первыми
С кинжалами в обеих руках.
Рукава черкесок закатаны,
Чтоб не мешали бить.
Раны травою заткнуты,
Чтобы кровь сохранить.
Так ли было, не так ли,
Но с кинжалами в обеих руках
Бросались мюриды из сакли
И повисали на длинных штыках.
Земля пропитана кровью,
Аул полыхал кругом.
Сакля была как жаровня,
Висящая над очагом.
Но сердце пока еще бьется,
В глазах не померк еще свет.
Кричат офицеры горцам:
– Сдавайтесь, спасенья нет.
Силы ваши иссякли.
Живыми вам не уйти.
В горы из этой сакли
Отрезаны все пути.
На гибель имам обрекает
Маленький свой отряд.
Штыки словно лес сверкают,
Как пчелы, пули жужжат.
Изорвано в клочья знамя,
Свисает полосками лент.
В укрытье помощник имама
И сам Газимагомед.
Момент наступает горестный,
Но этот помощник был
Не просто отважный горец,
Но будущий наш Шамиль.
– Имамство тебе завещано... –
Газимагомед прошептал
И, пулями изрешеченный,
Выронил свой кинжал.
Из рук имама упавший
Шамиль кинжал подобрал
И, на колено вставши,
Оружье поцеловал.
Вышел на кромку кровли,
Вышел, к смерти готов,
И, истекая кровью,
Бросился на врагов.
С одним солдатом столкнулся,
А у солдата – штык,
Штык ему в грудь воткнулся,
Но глубоко не проник.