Лихой слуга пророка,
Примчал, коня загнав,
В Дарго из-под Моздока
Наиб Ахбердилав.
Достойный всех отличий,
Себе он цену знал
И с трепетной добычей
Пред Шамилем предстал.
«Привез тебе армянку,
И не в укор мне быль».
Взглянул на полонянку
И просветлел Шамиль.
Смотрел, чалмой повитый,
Он, неба посреди,
На лик ее открытый
И вырез на груди.
Всей кровью возгорая,
Не помня жен и ран:
«Как эту птицу рая
Зовут?» – спросил имам.
(«О, боже, как желанна!
Подобных не видал!»)
«Она зовется Анна», –
Ахбердилав сказал.
Чечни и Дагестана
Прервал его имам:
«Ей горского чекана
Я нынче имя дам!
Возлюбленной женою
Она – иль ты не рад? –
Мне будет под луною,
Не Анна — Шуайнат.
Я веру не ославил
Пред верою иной».
И бороду оправил,
Окрашенную хной.
И вспомнил, что в молитвах
К всевышнему взывал
Лишь об одном,
чтоб в битвах
Успех он даровал.
«О, боже, я, как воин,
Омыл клинок в крови,
И разве не достоин
Я по сердцу любви?»
И грудь Ахбердилава
Тревожно явь прожгла:
Плененная им пава
В плен Шамиля взяла.
И молвил, верный кручам,
Ахбердилав лихой:
«За пленницу получим
Мы выкуп неплохой.
Ее родня богата.
Пополним мы казну».
«Я и за горы злата
Любимой не верну!»
Вблизи речного гула
Наиб сжигал мосты:
«Она ведь дочь гяура,
И правоверный – ты.
Мечетей вскормят груди
Недобрый слух в горах».
«В любви равны все люди,
И милостив аллах».
«Мы оскорбим бесчестно
И недругов своих:
Ведь пленница – невеста,
Есть у нее жених».