Мало на земле поэтов, чьи творения народ знает наизусть; Батырай — один из таких счастливцев. И, если вдруг меня спросят почему, я отвечу: потому что его поэзия, как птица, парит над горами, летит она далеко за пределы горских саклей, родных гор, лугов и долин. Поэзия Батырая — это поэзия полета, где бездна мыслей и чувств. Главная ее сила — в правдивости, в том, что она была и есть духовная опора для людей. У поэта изумительное чувство орнамента слова, музыки слова, чувство неба и земли. Народ считает Батырая одним из лучших певцов гор, потому что в его песнях воспевается душа народа. И я думаю: как обогатился Дагестан, обладая мудростью и народной простотой лезгина Сулеймана Стальского, гением незабвенного лакца Эффенди Капиева, глубокой драматургией кумыка Алимпаши Салаватова, мощью таланта даргинца Батырая, с имени которого началось становление и развитие даргинской литературы.
О жизни Батырая, к сожалению, рассказывают только легенды и предания. Но, пройдя сквозь завесу времени, живет в сердце народа его песня. Она его образ. Она его жизнь. Песни Батырая стали бессмертными, потому что и сегодня они ведут нас по нелегким дорогам жизни поэта, помогая понять его слезы и смех, его боль и радость, почувствовать мелодию и красоту его таланта.
Он был самым старшим среди всех дагестанских певцов. Ему 150 лет. Он из тех мудрых крестьянских детей, которые создавали песню Дагестану. Однажды Батырай, обращаясь к запоздалой весне Дагестана, сказал: «Входи же, тебе я поверю!».
К нашему сожалению и боли, певцы обновления жизни, выразители дум и чувств наших народов не дождались весны, великой весны — Октябрьской революции. Наша власть Советов, наша партия вернули народам Дагестана чеканное слово и сокровенные мысли его сыновей, которые веками создавали наши певцы, наши борцы, лучшие умы дагестанского народа. Советская власть устами Ленина сказала об искусстве Дагестана: «Такое искусство не угаснет, оно останется в веках».
Имя Омарла Батырая, жизнь его, поэзия стали легендой. Но ведь легенды создает народ о человеке, который по духу и характеру олицетворяет сам народ, о человеке, который ему бесконечно дорог. В этом отношении судьба Батырая — завидная судьба любимца народа. Недаром до сих пор в наших аулах жива романтическая легенда о нем, о его поэзии. Это был удивительный человек, который никогда не повторял однажды спетую песню. О силе его песен говорили: когда он пел песню, женщина забывала, почему она вышла из дома, охотник опускал ружье, не смея выстрелить в беззащитное существо. А когда Батырай спел песню о лани, в горах запретили на нее охотиться.
Жизнь Батырая — это путешествие по жизни, это завоевание сердца родного народа зажигательным словом и глубокой мыслью. Свои песни Батырай слагал экспромтом. Он знал жизнь, знал людей. В его поэзии главным, что ценил народ, была искренность чувств, мыслей, поступков.
Свои стихи поэт слагал, как говорится, средь бела дня и в самой гуще народа. Он слагал их «на краю крыш высоких саклей или на годекане». Может, поэт не всегда и помнил свои однажды сложенные стихи, но о жизненности и необходимости творений Батырая говорит тот факт, что народ их не только помнил, но и сохранил для нас. Вот почему мы сегодня гордимся тем, что Батырай является частицей бессмертия нашего народа. Он остался для нас золотой антологией мыслей и чувств когда-то обездоленного народа Дагестана.
Ни один литератор, ни один литературовед не в силах сказать о Батырае точнее и вернее, чем сказал о себе в своих стихах сам поэт — «хлебопашец и бунтарь».
Не все детали, не все события трагической биографии Батырая дошли до нас, но у нас есть чистый неиссякаемый источник его вдохновения — это его творчество. Правильно отметила Наталья Капиева: «К счастью, существует еще один источник, из которого можно черпать сведения о месте поэта в своей среде, о его отношении к действительности, источник — это творчество Батырая».
Сегодня мы это знаем и являемся свидетелями того, как великий сын малого даргинского народа стал известен миллионам читателей благодаря русскому языку, русским переводам, блестяще и любовно осуществленным нашими Эффенди Капиевым и Натальей Капиевой.
Я, как сокол на скале, видно, лишь затем рожден,
Чтобы пары зорких глаз не спускать с тебя одной.
Я, как лев среди лесов, лишь затем, как видно, рос,
Чтобы, гордость укротив, о любви тебе твердить.
Вот Батырай, вот образец того мышления, которое присуще только благородному и целомудренному народу. Все по-настоящему народные поэты всегда и во все времена были понятны всем народам нашей земли. Когда читаешь Батырая, думаешь не только о нем, а вспоминаешь всех любимых певцов. Своими песнями он напоминает нам о них. Поэты очень похожи друг на друга, как похожи моря и горы.
Поэт Батырай, который больше, чем кто-либо другой, знал тяжелую участь землепашца, оставил прекрасные пожелания многострадальному труженику-крестьянину.
Стер ладони ты сохой,
С малых лет, учась пахать,
С малых лет ты наполнял
Посевным зерном подол.
За труды твоих быков
И за твой, крестьянин, труд
Пусть пшеницей закрома
Будут полны через край.
Пусть эти строки не насыщены присущим Батыраю богатством образной системы, но они так же просты и задушевны, как и безыскусные творения самого народа. И когда читаешь стихи землепашца Батырая, пусть далеко от нас Шотландия, мы вспоминаем невольно певца-землепашца Шотландии Бернса:
Будь неладен этот свет,
Что за скверная пора,
Корм у стойла позабыт,
А ячмень ослам дают.
Как не вспомнить неотразимого Омара Хайяма, когда читаешь четкие, краткие стихи даргинского поэта Омарла Батырая, ибо настоящие поэты, в какой бы они стране ни жили, всегда похожи, даже когда они неповторимы и самобытны. Думая о скитальческой судьбе Батырая, невольно вспоминаешь немца Гейне, осетина Косту Хетагурова. Батырай молча прислушивался, присматривался к жизни своего народа, потом трансформировал все это в своем творчестве. Он слагал песни о горцах, какими они возникали из этих мыслей и видений, какими хотелось их видеть Батыраю. Он будто возвращался в свой аул и рассказывал о себе. Его не все понимали, глубинности его человеческой не принимали, но, слушая Батырая, народ наслаждался его песнями.
Такие поэты — сыновья своего народа, и в то же время они принадлежат всему человечеству. Они не могут молчать, когда видят несправедливость того мира, в котором живут. Пусть и наш Батырай еще не знал, что делать с той злосчастной действительностью и как с ней бороться, но он слагал стихи, которые действительно лучше, чем любое огнестрельное оружие. Батырай бил чванливых старшин и богатеев точным словом, язвительной насмешкой. Он утверждал, что жизнь борца, жизнь человека, посмевшего восстать против царских законов, коротка и трагична. Об этом он написал блистательно, образно:
Кремневку точит ржа,
Конь хороший в западне,
А прославленный храбрец
Сослан в царскую Сибирь!
Удивителен сам по себе факт, что не приобщенный к мировой культуре, простой горец, всю жизнь носивший на одном плече соху, на другом — свою бедность, мог так искусно и так естественно отчеканить стих, соблюдая в нем дисциплину, присущую высокообразованным и многогранным людям. Доказательство этому — стихи Батырая о любви.
Наш известный критик Камиль Султанов очень тонко подметил эту художественную грамотность поэта. В истории дагестанской поэзии трудно найти другого поэта, который пользовался бы арсеналом художественных сравнений так свободно и мудро, с таким же блеском, как Батырай. Откройте томик Батырая, любое его стихотворение вас убедит в правильности этой мысли.
Если выйдешь ты за дверь,
Точно солнце из морей, —
Как над морем камыши,
Тело вздрогнет у меня.
Если выглянешь в окно,
Как луна в просветы гор,
Точно птица в камышах,
Взор трепещет у меня.
Вот и снова я вынужден повторить, что все великие таланты похожи друг на друга и близки народу. Потому что, когда читаешь стихи Батырая о любви, когда вслушиваешься в живую музыку этой любви, когда видишь, как коротко и смело выражает поэт эту любовь, невольно вспоминается возвышенная поэзия сонетов древнего итальянца Петрарки. Конечно, поэзия Батырая больше всего напоминает поэзию горских поэтов, и судьба его также напоминает судьбу других его современников. Его слово — восторженное, грустное или негодующее — раскрывает до предела душу, характер, настроение человека. Он защитник самых высоких человеческих идеалов, он воспевает мужество, справедливость, любовь к своей земле, сочувствие к бедняку. Батыраю веришь потому, что в его стихах заложено и чувство, и разум, и страсть. Когда впервые с произведениями Батырая, Махмуда познакомился Капиев, он, удивленный силой их чувства, глубиной проникновения, сказал: «Слишком поздно к ним пришла слава». Однако тот же Эффенди добавил, что их имена будут звучать наряду с именами лучших певцов нашей Родины.
Но мы еще в долгу перед памятью Батырая, не все еще сказано и написано о нем, его наследие недостаточно изучено. Сегодня мы знаем и другое: в лице Батырая мы имеем удостоверение личности Дагестана, таланта и мудрости его народа.
«Кто же Батырай?» — может спросить человек, не знакомый с его творчеством, я отвечу: «Батырай — это Батырай». Только поэт, закаленный в бедствиях и бедности, мог сказать о себе следующие слова: «Хоть людская злая соль разъедает сердце мне, не совсем я пропаду, в жарком пламени свинец». И действительно, Батырай всю жизнь носил в себе огонь любви и вечно находился в огне страданий. Только слов «в жарком пламени свинец» достаточно для того, чтобы понять национальную принадлежность поэта, ибо здесь мы видим образец национального мышления дагестанского горца, который принадлежит всему человечеству.
Как-то лет 20 тому назад группа дагестанских писателей решила принести венок из наших луговых цветов на могилу Батырая. Мы приехали в его селение Аямахи, но никто из нас не знал, где могила этого человека, горца, певца. К нашему большому сожалению, старики тоже не знали. Мы попросили нескольких человек показать могилу, но они не могли это сделать, потому что все могильные камни здесь были безымянными, как во многих наших аулах. Потом к нам подошел горец и показал на замшелый маленький могильный камень. Мы усомнились, спросили: «Откуда у вас такие данные и чем вы докажете, что это могила Батырая?» Этот могильный камень был похож на сотни таких же камней. Он сказал: «Это могила Батырая, потому что Батырай был землепашцем, это могила землепашца».
Да, Батырай — прежде всего простой горский землепашец, который отличался от них только тем, что писал стихи. Достаточно долгий век он жил, но мы знаем, какая ему досталась доля и какая выпала судьба. Мы только не знаем, каким он был, как выглядел. Одни говорят, что Батырай был высокий, другие утверждают, что он был приземистый, третьи говорят, что у него были закрученные усы. Сегодняшние художники рисуют его таким, каким рисует его их собственная фантазия, сам же Батырай говорит о себе, что он тонок, как слюда, что похож на долинную лису, что от голода грызет тело тощее свое. И, действительно, я помню, когда художник Джемал собирался рисовать Батырая, ему сказали, что на него очень похож его внук. Этого внука сделали прообразом Батырая. Многие пытались установить точную дату его рождения. Но что же мы знаем конкретно? Знаем, что Батырай родился, что он умер, но его поэзия живет, что стихи, созданные им, стали народными, что народ и Батырай неотделимы друг от друга, что образные средства, которыми пользуется Батырай, есть продукт мышления самого народа. Землепашец и музыкант, искатель рискованных приключений, влюбленный в женщин и землю, страстно воспевший оба эти сокровища, сам храбрец и певец храбрых, бунтарь и возмутитель спокойствия старшин, Батырай воплотил в себе лучшие черты, присущие народу, а именно: его щедрость и отвагу, жизнерадостность и непримиримость к стяжательству и обману. Бедняк, который был вынужден часто странствовать, чтобы прокормить семью, он в то же время вечно смеялся над богатством, давал в двух-трех словах убийственные характеристики аульским богачам. «Был он первый богатей, но ничтожный человек». Так говорил Батырай о богаче. А что он пишет о скупом стяжателе? «Закрома полны зерном, в доме хлеба не найдешь, на горах стада овец, мяса не видать в котле. Мой несчастный Гамбулат, как богато ты живешь».
Творчество Батырая состоит из трех статей, трех струн жизни народа. Первая статья — это любовь, стихи о любви. Вторая статья, из которой состоит творчество Батырая, — это отвага, храбрость, это стихи о герое, каким его воспринимает народ. Третья статья — это размышление о жизни и смерти, о молодости и старости, это размышление о верности в дружбе, о соседях, врагах, друзьях, о своей судьбе и, следовательно, о судьбе своего народа. Все эти три темы Батырай разработал как истинный художник и оставил для нас наследие, которое является кратким учебником жизни народа. Это наследие сквозь века дошло до нас, волнуя новые и новые поколения.
Лично я любовную лирику Батырая воспринимаю как страницы всемирной поэзии, посвященные этой святой и великой теме:
Я ношу в груди огонь,
Гибель сеющий в лесах.
Но когда, не знаю сам,
Он испепелит меня?
Разрушительницу гор,
Бурю я ношу в глазах,
Но когда, не знаю сам,
В прах сметет она меня?
Со всей ответственностью могу сказать, что эти строки Батырая в отличном переводе Капиева не уступают лучшим образцам мировой лирики.
В мире нет великого поэта, который не воспевал бы любовь, но горская поэзия о любви — это особая поэзия. Особую дань мы должны отдать поэтам XIX и начала XX века. В то время, когда в горах было запрещено говорить о любви, они так открыто, так честно и мужественно пели о ней.
Воспевая пылающую и нежную любовь к простой горянке, Батырай сказал свое слово, обеспечив себе место среди бессмертных художников мира. Батырай и Аминат, которую он наперекор всему все-таки похитил, — это Петрарка и его Лаура, такая же судьба у Махмуда и его Мариам, но поэзия Батырая — это не только стихи об Аминат, стихи Батырая — это поэзия о горской любви. Она чиста, как родники в горах, и бурна, как поток из этих родников. Я не случайно сравниваю лирику Батырая с родником, ибо она неотделима от природы. С одной стороны, всепобеждающая любовь, с другой — неотразимые образы природы. Приближение высокого человеческого чувства к явлениям природы в любовных стихах Батырая приобретает симфоническое звучание. Здесь огромную роль играют художественное сравнение и сопоставление, в которых Батырай был тончайшим и никем не превзойденным мастером.
Да, Батырай утверждает, что он носит в груди огонь, «гибель сеющий в лесах», но все же главное место в его лирике занимают не разрушительные силы природы, наоборот, на природу он смотрит с врожденным чувством землепашца. Он видит в ней щедрость, доброту, величие, красоту, нежность:
Так осматриваю я
Каплю каждую с небес,
Может, упадет с дождем
Талисман моей любви,
Так считаю по весне
Каждый стебель на полях,
Может, выйдет из земли
Фиолетовый цветок.
Здесь мы будто слышим добрый и ласковый голос человека, который обращается к явлениям природы, как к детям своим. Вот посмотрите, с помощью каких точных запоминающихся и зримых художественных деталей, сравнений Батырай создает образ Аминат, образ своей возлюбленной, и как он нежно к ней обращается:
Солнце юное мое,
Глянь в окошко хоть разок,
Чтоб согреть своим огнем
Неодетых бедняков.
Двухнедельная луна,
Выйди из дому хоть раз,
Чтоб зажечь глаза слепых,
Точно звезды подо лбом.
Трудно найти в поэзии Дагестана более чистое, более возвышенное, более целомудренное отношение к женщине. Вот почему я говорил, что любовь Батырая — это любовь настоящего горца, настоящего и благородного человека. Стихи Батырая о любви исключительно самобытны и оригинальны. В них нет и тени того, что называется «чужое влияние», под ними может подписываться только Батырай, и никто другой. Оригинальность и свежесть, яркость и неожиданность метафор, эпитетов, сравнений Батырая дают право назвать его любовную лирику национальным и в то же время общечеловеческим явлением, ежечасно необходимым и вечности принадлежащим. Вот несколько примеров: возлюбленную, которая ему недоступна, Батырай сравнивает с горной серной с гибкой спиной. Ее глаза черны, как горох в горах, брови он сравнивает с надписью на клинке. Мир, в котором он вынужден жить без любви,— это черный, словно стенка очага, мир. В печали Батырай пишет: «Я бессильней, чем батрак после тягостной страды». «У возлюбленной ноги легки, словно у козочки степной, у бедняка они тяжелы, точно ноги у быка, что всю зиму голодал». Примеров можно привести бесчисленное множество, где изобразительные средства, к которым прибегал поэт, свидетельствуют о том, что он всегда мыслил категориями национальными. Лирика Батырая по своей форме сколь глубоко национальна, столь же она глубоко человечна.
«Время трудное придет, против ста — один пойдешь». Сыны Дагестана, сражаясь на фронтах Отечественной войны, не раз повторяли эти слова великого Омарла Батырая. В трудное время поэт был рядом со своим народом, вместе с храбрецами сражались и слова поэта:
Пусть у храброго отца
Не родится робкий сын,
Ибо должен будет он
Дать отпор врагам отца.
Пусть у робкого отца
Не родится храбрый сын,
Ибо должен будет он
Разделить позор отца.
Да, Батырай считал, что мужчина должен быть храбрым. Это вторая статья в деятельности поэта. Мы помним, как в годы тяжелой войны на крышах наших опустевших саклей, на наших каменистых полях призывом и программой мужества звучали знаменитые песни Омарла Батырая. Храбрый человек всегда деятелен и благороден. Лозунгом Батырая, его пожеланием, его застольным тостом всегда было: «Пусть же всегда живет герой!» Как и в любовной лирике, в стихах о героях слов мало, мыслей много. Они отчеканены и неотразимы, как кубачинский кинжал. Храбрый человек, или, как сам поэт называет своего лирического героя, «настоящий молодец», не является для Батырая каким-то сказочным сверхчеловеком. Он живет среди обыкновенных людей обыкновенной жизнью, но он честнее и благороднее своей среды, духовно богаче. Он всегда готов стать защитником несправедливо обиженных, угнетенных, гонимых и обездоленных. Среди бедных и простых людей как раз рождается и растет батыраевский «настоящий молодец».
От рожденья ты — герой,
Друг отважный храбрецов,
И взрастил тебя отец
Всем трусливым на беду.
Современник Батырая Етим Эмин однажды решительно заявил: «В смятенье мир. Безумьем все объято. Любой плешивец — ханом в этом мире. Все люди — или волки, иль ягнята. Кто честен — жертва в этом мире». Благородный отважный мужчина батыраевских стихов не намерен мириться со странным миром, но он и не сторонится его. Не желая быть ягненком в безумием объятом мире, он выполняет долг честного, мужественного человека. Без бахвальства, без крикливости в трудный час, в трудное время он идет против ста, а если же встретится беда, вступит с тысячами в спор, и его подвиг не будет неправым: «Как от бури задрожит трус, настигнутый тобой, и, клянусь я, темен свет, если подвиг твой неправ!» Лучше и точнее не скажешь. Вот как Батырай доказывает многогранную возможность поэтического мышления — мышления образного.
О жизни людской Батырай сказал главное, сказал просто, ясно и в то же время неповторимо ярко. Склонившись над книгой Батырая, я часто думаю, понимал ли этот простой горец и великий поэт свое значение. Но не это важно — важно то, что он оставил нам свои мудрые размышления о жизни, глубокие думы о времени, оставил прекрасные рассказы о событиях своего времени, о событиях, свидетелем которых он был, которые сам со своим народом пережил. Пусть Батырай вовсе не знал, что он великий поэт своего народа, зато народ это знал и потому сохранил его наследие.
1987