* * *
Ребенок плачет, мать над ним склоняется:
«Что у тебя, мой маленький, болит?»
Но глупый мальчик плачет, надрывается,
Он, бессловесный, что ей объяснит?
Ко мне, в мой дом, друзья приходят милые
И спрашивают: «Что с тобой опять?»
Но, как больной ребенок, им не в силах я
Промолвить слово или знак подать.
* * *
Я вновь пришел сюда и сам не верю.
Вот класс, где я учился первый год.
Сейчас решусь, сейчас открою двери.
Захватит дух и сердце упадет.
И босоногий мальчик, мне знакомый,
Встав со скамьи, стоявшей в том углу,
Навстречу побежит ко мне, седому.
И этой встречи я боюсь и жду.
* * *
В певчих птиц, а в соловьев тем более
Камня не бросайте никогда.
Девушки, своим любимым боли
Вы не причиняйте никогда!
Ты, моя любовь, со мной сурова,
Ты, случайно слово оброня,
Не заметила, что это слово,
Точно камень, ранило меня.
* * *
Ты не гляди так гордо на меня,
И я бываю гордым с гордецами,
Гордясь, что сам могу седлать коня,
Пахать и сеять этими руками,
Что сердце бьется у меня в груди,
И песня, и любовь к родному краю.
Ты на меня так гордо не гляди,
Сам с гордецами гордым я бываю.
* * *
Пастух говорил, что ни горя, ни зол
Не знал он, не клял свою долю,
Покуда теленок один не нашел
Дорогу к пшеничному полю.
И предо мною все было светло,
Не знал я беды-тревоги,
Покуда сердце к тебе не нашло
Проклятой своей дороги.
Кайсыну Кулиеву,
Алиму Кешокову
У меня были братья. Из них один,
Пропавший на той войне,
Был очень похож на тебя, Кайсын,
Ты брата напомнил мне.
Второй был похож на тебя, Алим.
Припомни, тогда в огне
Ты не встречался ли с братом моим?
Мой брат погиб на войне.
* * *
Как много было юношей лихих
В краю, овеянном огнем суровым.
И ныне плачут, думая о них,
Еще живые матери и вдовы.
Мужают сыновья былых солдат,
И на земле, познавшей дым разрухи,
На юношей с тревогою глядят
Невесты их и матери-старухи.