* * *
Снег и снег – покуда хватит взора,
Резкий ветер борется со мной.
Снег ложится на сады и горы
Бесконечной белой пеленой.
Хмурый день, но дня милее нету,
Хоть метель и кружится, трубя:
Ведь когда-то в день декабрьский этот
Мать в ауле родила тебя.
* * *
Закрыто наглухо твое окно.
Смотрю, под ним трава растет давно,
Трава длиннее, чем моя рука,
И зеленее, чем Койсу-река.
«Открой окно!» – я вдруг проговорил,
Но мне никто окна не отворил.
Трава густеет под твоим окном –
Как быстро миновали день за днем!
Траве расти я раньше не давал.
Я утром, в полдень, в полночь здесь бывал,
Топтал песок я, не жалея ног,
Здесь виден был лишь след моих сапог.
* * *
Вот я вернулся с дороги
И встретил твой ясный взгляд.
Как будто вижу впервые,
Как эти глаза горят!
Вот я вернулся с дороги,
В милый наш дом вхожу...
И, словно впервые в жизни,
Руки твои держу.
И кажется мне, впервые
Я слышу твой тихий смех,
И в сотый раз понимаю,
Насколько ты лучше всех!
И в сотый раз повторяю,
Как счастливы мы с тобой,
Что вместе прожить не месяц –
Всю жизнь нам дано судьбой,
Что вместе встречать нам весны,
Рвать на полях цветы,
Что я не спешил родиться
И не опоздала ты.
КОСЫ
Других таких, наверно, больше нет,
Они бровям, глазам твоим под цвет,
Их тонкой ниткой разделил пробор,
Чтоб вниз бежали, как потоки с гор.
На стул садишься – и у самых ног
Коснется пола темный их поток.
А если на ночь расплетешь потом,
Всю комнату укроешь, как ковром.
Но знаю я, с теченьем быстрых лет
Меняют волосы свой прежний цвет.
О, если б уберечь я только мог
Тебя, дружок, от горя и тревог,
Чтоб сохранить на много-много лет
Тяжелых кос твоих полночный цвет.