В Гунибе, на месте пленения Шамиля
Очень больной для дагестанцев вопрос — судьба Шамиля, которого даже Маркс считал героем освободительного движения, национальным героем. В свое время Чернышевский, Добролюбов, многие русские люди высоко оценили его борьбу против колонизаторов. Он первым не нападал на Россию. Это царские генералы приказывали сжигать селения, аулы. И Шамиль возглавил борьбу за свободу. Почему его и сегодня иные продолжают считать реакционным деятелем? Бросают совершенно бездоказательные обвинения Шамилю, публично объясняются в ненависти к нему?
Но кто виноват, что появился такой герой Шамиль? Ответ один — царь, его завоевательские устремления. Если нападает враг, нельзя сидеть сложа руки. Это не в характере горца. Сам Шамиль никого не обидел. Только вот «обижал» царя в течение 25 лет, пока боролся с его экспансией, выражаясь современным языком...
Давно я уже написал и до сих пор не могу напечатать поэму «Шамиль». Не скажу, что это хорошая поэма, что это моя большая удача, но искренне верю тому, о чем рассказал. Некоторые люди у нас боятся имени Шамиля больше, чем волка в степи. Больше, чем самого царя, который воевал с ним. У одного руководящего работника я спросил: «Почему вы так боитесь Шамиля?» «Из-за того, что я Шамиля не упомянул, ничего не случится, а за то, что упомянул, меня снимут с работы», — ответил он мне. И в самом деле это так. В Дагестане шла пьеса, отражающая шамилевские битвы. Никто из руководства ее не смотрел. Между тем пьесу сняли по телефонному звонку.
Чего мы боимся? Истории? Правды? Самих себя? Или снова и снова страшимся жупела национализма? Но у Дагестана своя национальная история, а в этой истории свои герои, судьбы, свои сложные социальные коллизии. Зачем же «вырезать» историю, она ведь не кинопленка. Дагестан — республика, а не только заготовительный пункт. Имя Шамиля нельзя вырвать из нашего прошлого. Нельзя! К движению Шамиля, к его действиям с симпатией относились не только дагестанцы, но и лучшие русские люди, лучшие писатели России, социал-демократы. Этому движению сочувствовал великий украинец Тарас Шевченко, приветствовали ученые Азербайджана, Грузии, Казахстана. И в нашем современном Дагестане нет такого поэта, который бы не помянул добрым словом имя легендарного народного вождя. О нем писали Сулейман Стальский, Гамзат Цадаса, Эффенди Капиев. И потом — герой башкирского народа Салават Юлаев также сражался с царем, но имя его открыто, почитаемо. Шамиль же считается иными чуть ли не английским шпионом.
Мне дорога Россия. Я перевел многих русских писателей. Но почему же иные русские писатели, ученые бесцеремонно вторгаются в нашу историю, искажая ее, уродуя? Ведь нельзя отнять то, что в душе у народа.
Мы привыкли к «Хаджи-Мурату» Толстого; нельзя требовать от Шамиля и от Хаджи-Мурата, чтобы их сложные судьбы «вписывались» в сегодняшний день. Они противоречивы. Ведь борьба с царем длилась четверть века. Сами противники уважали Шамиля. Нельзя быть вульгаризаторами истории. Каждый народ в свое время воссоединялся с Россией при разных исторических обстоятельствах. Если будем рассматривать их борьбу за независимость как борьбу против русского народа, это будет глубокой ошибкой. Оскорбительной не только для коммунистов, но и для всех мыслящих людей.
В свое время вместе с Гией Данелия и Владимиром Огневым я написал сценарий «Хаджи-Мурат». Данелия должен был снимать эту картину. Но нашлись люди, которые сразу приклеили нашей работе ярлык: дескать, она мешает дружбе народов. Но почему мешает? Лев Толстой не мешает, а я мешаю? О Шамиле существует огромная литература, в том числе повесть Петра Павленко, давно не переиздававшаяся. С именем Шамиля связаны те или иные страницы уже нашей современной истории. Многие поплатились карьерой, судьбой, а то и жизнью только за то, что писатель, историк сказал правду об отношении к Шамилю, о его роли в истории дагестанского народа. Если кто-то думает, что для интернационального воспитания нужно именно так искажать историю, то он глубоко ошибается. Такое отношение лишь озлобляет человека. Перестройка должна коснуться и имени Шамиля. Это очень важно.
В запасниках картинной галереи, перед полотнами Халила Мусаева
Мы смотрим на картины знаменитого дагестанского живописца Халила Мусаева. Судьба его трагична. Родился он в селе Чох. Рано раскрылся как талантливый художник, иллюстрировавший русские, советские журналы. Он писал образы женщин-горянок, прекрасные картины, природу талантливо писал, с большой душой. В 1921 году Халил поехал учиться в Италию, там женился. По каким-то причинам на Родину не вернулся, остался на чужбине. Умер Мусаев в Нью-Йорке недавно. Его картины на Западе получили признание, имя его широко известно в Европе, в Америке. А вот в Дагестане имя X. Мусаева запрещено. Те, кто любит искусство, знают о нем, ценят его творения. Но официального признания он не получил до сих пор. Разве так можно? Судить человека, который не сделал ничего плохого своей Родине, своему народу?! В Дагестане не так уж много выдающихся художников. Разве можно бросаться такими, как X. Мусаев?! Он был, кроме всего, смелый, мужественный человек. У нас до революции запрещали рисовать человеческие лица. Халил рисовал образы людей, героев, образы певцов, образы красивых женщин. Он любил человека, горца, горячего, пылкого патриота. Повторяю, мы уголовников амнистируем, а вот талантливых людей, оставивших свой след, амнистировать боимся. Почему?
Во всемирно известном селении Кубачи
Еще одна проблема гложет меня. Судьба золотого и серебряного дела в Дагестане. Всего четыре мастера осталось. (Среди них М. Джамалудинов — уникальный талант, подвижник, настоящий творец.) А там конец, некому перенять секреты уникального народного промысла в республике. Сейчас мастер — как поэт-единоличник. Индивидуальное хозяйство поэта — его душа. И у златокузнеца так же. На весь мир известен дамасский кинжал. У нас не хуже — амузгинский. Клинками, изготовленными в Амузгине, пользовались полководцы, маршалы, сам Шамиль. Но вот аул переселили, и исчезли мастера. Да и аул сам исчезает, две-три семьи остается. А мастера эти были в свое время такие же прославленные, как кубачинские. Сегодня уникальные поделки кубачинцев, гоцатлинцев находятся только в музеях. Ленин называл дагестанских художников великими. Как же вышло, что в Дагестане не оценили этих мастеров?
Приезжают туристы из-за рубежа, восхищаются, смотрят, ищут редкостные изделия. А мы к ним, можно сказать, равнодушны. Почему? По какому праву прервали нить времен? Это всесоюзного значения вопрос, всемирного значения. Горький писал Сулейману Стальскому: «Пусть вас бережет народ». Это был завет. Но он не всегда выполняется. Сегодня наши народные мастера — это не художники, с горькой усмешкой говорю я, потому что работают они для плана, стаканчики делают, роги. А скажите, как запланировать любовь? А мастерство? Иногда министерство культуры заключает с мастерами договор. Все заказы отражают современный стиль. В плохом смысле. Потому что и современный стиль бывает хорошим.
Со слезами я слышу стоны мастеров: «Мы умрем, нас не жалко уже никому, но нам некому передать свое искусство...»