* * *
В горах ручьев и речек изобилье,
В ручьях и речках чистая вода.
Из ручейков и речек воду пили
Отары туч и облаков стада.
Я ждал тебя, прислушивался, ты ли
Идешь к ручьям, где чистая вода.
Но ты не шла к ручьям. К ручьям спешили
Отары туч и облаков стада.
* * *
С туч свинцовых белой стаей
Снег летит апрельским днем,
Но, увидев землю, тает,
Прилетает к ней дождем.
Я к тебе крутой тропою
Шел – сердитый человек,
И растаял пред тобою,
Как в апреле тает снег.
* * *
И снова плачет в дождь скала у моря,
О чем она, понять я не могу.
Скала не женщина, но сколько горя
Ей довелось увидеть на веку!
Смеется поле вешнее спросонок,
Играя с теплым ветром в чехарду.
О чем оно? Хоть поле не ребенок,
Что это поле знает про беду?
* * *
В селенье нашем не одно столетье
Петляет змейка маленькой реки.
Когда-то в ней плескавшиеся дети
Теперь уже седые старики.
А речка эта по лугам и склонам,
О времени забыв, на зависть нам,
Летит, журчит, смеется, как ребенок,
Звенит, лопочет, скачет по камням.
* * *
Дети плачут, а мы не можем
Их спросить и понять почему.
Я сегодня горюю тоже,
Отчего – я и сам не пойму.
Что-то жалобно воет ветер,
Дождик что-то не так идет.
В небе солнце что-то не светит,
У тебя что-то голос не тот.
* * *
Я лежу на траве. Издалека я
На аул гляжу в вечерний час.
В отдаленье огоньки мелькают –
Этот загорелся, тот погас.
Множество огней мерцает красных,
Множество мерцает золотых.
Светятся одни, другие гаснут,
Как сердца товарищей моих.
* * *
Даже незаметные песчинки
Ногу до крови сотрут в пути,
Попадут в чарыки иль в ботинки –
Вытрясай, а то нельзя идти.
Я, мой друг, стихов твоих до точки
Дочитать не мог, сказал: «Уволь».
Неуклюжие слова и строчки,
Как песчинки, причиняют боль.