КИНЖАЛ
Со стены я снимаю старинный кинжал
И сжимаю в руке неумело...
Я ни разу на пояс тебя не цеплял,
Чтобы мчаться на бранное дело.
Я, быть может, порой твой тревожу покой,
Пыль со стали стирая холстиной.
Что ж до крови, то крови не то что людской, –
Ты ни птичьей не знал, ни звериной.
Ты висишь как безделка, а я до сих пор,
Слыша тихий, но явственный голос,
То на палец попробую, как ты остер,
То попробую, режешь ли волос.
Жизнь дала мне оружье. Оружье мое
Мир несет и с тобою не схоже,
Почему же я глажу твое острие,
Сталь точу, вынимая из ножен?
Почему же тебя берегу и берег
Я, отпетый добряк-стихотворец?..
Почему?..
Мне ответил кинжал, если б мог:
«Потому, что ты все-таки горец!»
МНЕ В ДОРОГУ ПОРА
Дорогая моя, мне в дорогу пора,
Я с собою добра не беру.
Оставляю весенние эти ветра,
Щебетание птиц поутру.
Оставляю тебе и сиянье луны,
И цветы в тляротинском лесу,
И далекую песню каспийской волны,
И спешащую к морю Койсу,
И нагорья, где жмется к утесу утес,
Со следами от гроз и дождей, –
Дорогими, как след недосыпа и слез
На любимых щеках матерей.
Не возьму я с собою сулакской струи.
В тех краях не смогу я сберечь
Ни лучей, согревающих плечи твои,
Ни травы, достигающей плеч.
Ничего не возьму, что мое искони,
То, к чему я душою прирос, –
Горных тропок, закрученных, словно ремни,
Сладко пахнущих сеном в покос.
Я тебе оставляю и дождь и жару,
Журавлей, небосвод голубой...
Я и так очень много с собою беру:
Я любовь забираю с собой.