БЫВШЕМУ ДРУГУ
I
Противны мне люди с повадкою лисьей.
Сказать откровенно, я очень устал
От их удивительно правильных мыслей
И прорепетированных похвал.
Был друг у меня.
Я любил его, верил,
Считал его чуть ли не братом родным.
Пред ним раскрывал я приветливо двери,
Я сердце свое раскрывал перед ним.
Каким простодушным я был вначале,
Как было доверчиво сердце мое.
Я говорил о своей печали
Тому, кто был причиной ее.
Он восклицал: «Я долго не спал,
А уснул и увидел тебя в сновиденье!»
Я не думал, что лгал он, а он и не лгал:
Он полночи писал на меня заявленье.
Я ему говорил о своих врагах,
А он их другом был мне на горе,
Я ему говорил о своих друзьях,
А он мечтал меня с ними поссорить.
И делал это спокойно, без шума,
Неуловимый и скользкий, как ртуть.
А я до сих пор не могу придумать,
Как мне уваженье друзей вернуть.
Я не знал, что речи друга фальшивы,
Я шел и верил ему, любя,
А теперь стою на краю обрыва,
Кляну его и ругаю себя.
И правда, когда замыкается круг,
Прозревает слепец, трезвеет мечтатель...
Был друг у меня, и умер мой друг,
Живет на земле мой враг, мой предатель.
II
Наивное сердце мое, почему
Ты так доверчиво? Ты готово
Открыться пред тем, поверить тому,
Кто согреет тебя ласковым словом.
...Он называл меня другом заветным,
И ты тянулось к нему, к врагу.
Я не видел лжи, что была заметна,
Как черная палка на белом снегу.
Порой мне казалось сладким питье,
В котором было яду немало.
Я, не чувствуя, брался за острие,
Считая его рукояткой кинжала.
Глупец, я в зле не чувствовал зла,
Хотя распознать его было просто.
Похвалой мне казалась его похвала,
Я верил в рукопожатья и тосты.
Я весел, если чему-нибудь рад.
Я угрюм, если чем-нибудь озабочен,
А он – актер, у него смеющийся взгляд,
А в сердце злоба клокочет.