Но отозвалось сердце
В заветной глубине:
– Куда ты сможешь деться,
Покуда я в огне?
– Забуду все, что было,
Уйду вольней молвы.
Но сердце возразило:
– Твой бунт от головы.
Как, милый друг, ни сетуй,
Уйти как ни клянись,
Ты с женщиною этой
Не сможешь разойтись.
А голова считала
Опять ее грехи
И гневно призывала:
– Сожги о ней стихи!
Сожги, сожги! Но слово
Прорвалось из груди:
– Сожжешь – напишешь снова,
Храбриться погоди!
Как, милый друг, ни сетуй,
Уйти как ни клянись,
Ты с женщиною этой
Не сможешь разойтись.
– На стремя опереться
Легко в обиде мне.
– Куда ты сможешь деться,
Покуда я в огне?
* * *
Когда я, грешный, смерть приемлю,
То волей преданных мужчин
Пусть буду в отческую землю
Положен около вершин.
Огромен мир, и в нем при жизни
Друзьями был не беден я.
Меня помянут пусть на тризне
Разноплеменные друзья.
И каждый: с юга иль востока.
И прочей стороны иной –
К моей могиле издалека
Горсть привезет земли родной.
И пусть союз друзей единый,
Владыча так же, как досель,
Мою могилу под вершиной
Почтит смешением земель.
А женщины, что мною были
Воспеты возле облаков,
Омоют камень на могиле
Водой из отчих родников.
И принесут с собою тучи
Мне, как привет из дальних стран,
И сонмы капель, что летучи,
И молний дружеский колчан.
И, может, к будущим напевам
Сквозь надмогильную плиту
Я не пирамидальным древом
Пробьюсь у жизни на счету.
* * *
Космонавты мои, вам с орбиты,
Там, где высь, словно порох, черна,
Как озерные глуби, открыты
Океаны до самого дна.
Вы лихие, я знаю, мужчины,
Но и вам,
космонавты мои,
Не открылись земные глубины
Преисполненной таинств любви.