Вам их обратно не отдать ли?
Всех поименно помню я.
И вы, отцы, чьи под Гидатлем
Лежать остались сыновья.
Бежали от меня не вы ли,
Не подобрав тела с земли?
Все вы, что вышли-то живыми,
Но лишь уздечки унесли.
Ну, что же медлите? Давайте,
Настал и вашей мести час.
В костер меня скорей бросайте,
Исполнив подлеца приказ.
С боков, и спереди, и сзади,
Держа веревки за концы,
Идут, в глаза людей не глядя,
Ведут Хочбара «удальцы».
Ведут паршивые шакалы
Красавца барса на костер,
Который уж пылает яро,
Объятья жарко распростер.
Дрова трещат, огонь пылает,
А рядом, подл, хитер и лжив,
Нуцал на троне восседает,
На ногу ногу положив.
Дрова пылают подожженны,
Кровавой, страшной жертвы ждут.
Тут рядом и молодожены,
И сын Нуцала тоже тут.
Не отомстил ему, однако,
Хочбар, ах, жаль – не отомстил
За то, что год назад собаку
Хочбарову он застрелил.
Лицо, и правда, как у барса,
Когда ощерится он, яр.
Вдруг громко-громко рассмеялся
Цепями связанный Хочбар.
– Над чем смеешься ты, собака! –
Вскочил Нуцал на этот смех.
– Над тем, что ты дрожишь от страха,
Меня боишься больше всех!
Я понимаю это просто:
Мою ты саблю увидал.
Лишь вид моей подруги острой
Тебя до смерти напугал.
Тогда схватил булат Хочбара
Надменный княжеский сынок
И о коленку в три удара
Сломал пружинистый клинок.
Глядит на грозного рубаку,
Такой же подлый, как Нуцал:
– Вот я убил твою собаку,
Теперь и саблю поломал.
– Прощай, прощай, клинок мои верный,
Моя подруга и краса.
Средь сабель всех была ты первой,
Нуцалов и князей гроза.
Но подлецы, они живучи.
У них в руках ярмо и плеть.
Вон, вон они! Но все же лучше б
Их через мушку разглядеть.
Тогда Нуцала отпрыск цепкий
Винтовку пленника схватил,
И полетели только щепки,
Когда ее о камень бил.
В лицо Хочбару он хохочет.
Глаза озлобленно горят.
– Твою собаку я прикончил,
Дошел и до винтовки ряд.