Я помню – раскололись небеса,
И поле хлеба стало полем брани,
Пожар над белым светом занялся,
Дымилась кровь земли в горячей ране...
Потом – июньский день в Махачкале
Душил меня безвыходной тоскою,
А карандаш отцовский на столе
Застыл над неостывшею строкою...
Шли годы.
Мчался дней жужжащий рой
В обычной смене радостей и бедствий.
Осталось за цадинскою горой
Под звон пандура пляшущее детство.
Острей я видел мир в разгаре дня,
Но он мне нес горчайшую утрату,
Когда жестоко обманул меня
Мой старый друг, кому я верил свято.
И вот двухцветной стала голова, –
Стучат года в неутомимом ритме,
Но каждый новый день, взойдя едва,
«Еще ты только мальчик!» –
Говорит мне.
«Еще ты только мальчик!» – говорят
Мне звезды, что за окнами горят.
Так кто же я?
Орел или птенец?
Муж иль ребенок?
Зрячий иль слепец?..
Сменялись дни...
И каждый новый нес
Открытия, потери и сомненья.
Пройти мне земли разные пришлось,
Распутывать дорог переплетенья.
Чем дальше шел я, тем сильней в пути
Меня вопросов толпы осаждали,
Чем больше я хотел ответ найти,
Тем меньше строк в душе они рождали...
Я на страницу чистую гляжу,
Ищу ответа – и не нахожу...
Прошу тебя, скажи мне, мой народ,
Кто я такой?
Поэт иль рифмоплет?
Скажи, народ мой, правды не тая,
В моих стихах жива ль душа твоя?
И гордость горцев мудрых и простых
Проникла ль в существо живое их?
И смог ли я прибавить на веку
К твоим твореньям хоть одну строку?
Иль вспаханное поле я пашу?
Иль на снегу каракули пишу?
Седлаю ли, слепой, средь бела дня
Оседланного без меня коня?
Иль на глазах у дремлющих вершин
Лью воду в переполненный кувшин?..
На свете очень много песен есть,
Певцов же можешь ты по пальцам счесть!
Скажи, народ мой, я – твой кровный сын?
Отцовских не позорю ли седин?
Не зря ли имя выбрал мне отец –
Так чей я представитель наконец?!