Скажи мне, честно ль я тебе служу
Или слежу, куда подует ветер?
Не под чужую ли зурну пляшу?
Достойно ли живу на этом свете?
Родной народ, по совести ответь:
Работник твой я или лежебока?!
Что суждено мне – тлеть или гореть?
По смерти жить или пропасть до срока?
Кто я такой? И для чего рожден?
Большим иль малым сердцем награжден?
Зачем оно стучится под рубахой
И голова седеет под папахой?
Не все понятно мне в моей судьбе,
О мой народ, и добрый и суровый, –
Одно я знаю твердо – что тебе
Я не солгал ни помыслом, ни словом!
Так научи же, научи меня.
Как мне идти дорогой жизни длинной,
Дай мне частицу твоего огня,
Чтоб смог я стать отца достойным сыном!
Уходят дни...
Но, хоть я взрослым стал,
Себя ребенком чувствую порою,
Как мальчик, я неопытен и мал
И без тебя беспомощен, не скрою.
Народ, в беде мне руку протяни,
А коль зазнаюсь, надери мне уши,
Коль вкривь пойду, окликни и верни
И пристыди, коль стану бить баклуши.
Не в меру заспешу – верни назад
И подгони – коль на пути отстану...
Ты – это все, чем в мире я богат,
Шагать с тобою в ногу не устану.
Сейчас в окне моем встает рассвет –
Проснулись люди, мир бессмертьем дышит.
И я хочу, как в пору детских лет,
Узнать травинки каждой вкус и цвет,
Биенье сердца каждого услышать.
Земля прекрасна, и широк мой путь,
И я мечтаю, как о высшем счастье,
Чтоб был и я, земля, хоть чем-нибудь
К великой красоте твоей причастен!
Чтоб без стыда сказал народ родной:
«Расул, мой сын,
Ты представитель мой!»
СТИХИ О ГОРАХ
Слыхал я, у шаха персидского были
Певцы, что его до небес возносили,
Писали о том, как он пышно живет,
И как он глотает, и как он жует.
У гор, что стоят в белоснежных папахах,
Певцов еще больше, чем было у шаха;
Их больше, читатель (тебе на беду),
Чем птиц, распевающих утром в саду.
И если б собрать воедино чернила,
Которыми столько расписано было
Тенистых ущелий, скалистых высот
И прочих ни с чем не сравнимых красот,
То горы б взмолились: «Помилуй, аллах!
Мы тонем, мы тонем в чернильных волнах!»