Покачав косматой гривой,
Расширяется она,
Гордо и неторопливо
Нарастает, как волна.
И осенний день, как поезд,
Ускользает в полумрак…
Только дождь, как чья-то повесть
Не кончается никак.
Я звоню из автомата…
— Занят, — Мне в ответ бубнят…
Все торопятся куда-то
Без оглядки наугад.
Словно в интересном месте
Обрывается кино…
Никого, наверно, здесь мне
Отыскать не суждено.
С кем под дождик этот серый
Мог бы душу отвести
И раскрыть, как книгу, сердце,
Где написан лучший стих.
Даже слово — то, что в муках
Отыскал наверняка,
Ускользает, точно щука
Из рыбацкого садка.
Наважденье это что ли?..
Дождь в окно мое стучит
Головной несносной болью,
Для которой сто причин.
И когда свои печали
Я не в силах скрыть уже —
Ты, как музыка, нечаянно
Прикасаешься к душе.
***
Люблю я робкий миг первоначальный,
Когда восходит солнце из-за гор…
И ветер, кроны сонные качая,
С природой затевает разговор.
Люблю костер, зажженный на поляне.
И самый первый в жизни сенокос.
И фильм, который наш киномеханик
В аульский клуб из города привез.
Люблю зимой бодрящий первопуток,
Когда, как снег, все помыслы чисты.
Люблю гортанный клекот диких уток
И вешний праздник первой борозды.
И первый шаг от отчего порога
В столицу, что впервые увидал.
И первозданный гнев морского бога,
Швыряющего волны на причал.
И незакатный тот далекий вечер
В Гунибе среди девственных берез,
Когда, накинув шаль тебе на плечи,
Я первое признанье произнес.
Люблю и тот апрель: когда в эфире
Послышался взволнованный сигнал
И первый космонавт в подлунном мире;
— Поехали… — застенчиво сказал.
Всего ж сильней люблю я величавый
Простой напев народа моего…
Хоть сладок фимиам столичной славы,
Мне горький дым Цада милей его.
***
Я и сам, конечно, пес из псов,
Но покорным никогда не стану…
Лишь один мне дорог в мире зов –
Моего родного Дагестана.