Много было друзей…
А теперь, на беду,
И они не зовут,
И я сам не иду.
Не иду? Не зовут?
Нет, причина не та:
Стала лестница вдруг
Высока и крута…
Как бывало когда-то —
По ней не взбегу
Гаснет сердца порыв,
Как костер на снегу.
И откуда бы ветер
Ни дул — все равно
Барабанят корявые сучья
В окно…
Гаснет в окнах ночных
Задержавшийся свет —
И в душе его нет,
И меня уже нет…
И в знакомую дверь
Я боюсь постучать,
Своих старых друзей
Я боюсь повстречать.
Прошу тебя
Я у тебя защиты не просил —
И так ты даровал мне слишком много:
И так мои грехи ты отпустил,
Меня оберегая всю дорогу.
А я тебя порою забывал,
Чрезмерно ликовал и унывал,
Но ты был щедр и терпелив, Всевышний!
И ты меня щадил и не карал, —
Хоть это было бы совсем нелишне…
Сейчас не обо мне, Создатель, речь, —
О птицах малых — неразумных детях:
Как сохранить их? Как их уберечь
От тех напастей, что их ждут на свете?
Не дай же задохнуться им в дыму
Ошибок наших (мы о них забыли!).
Взываю к милосердью твоему:
Храни детей, пусть их окрепнут крылья.
Прошу тебя — оберегай детей
И вразуми их на пути неровном.
Что станут петь те птицы меж ветвей
На нашем бедном древе родословном?
Какие песни станут петь они?
Добра к ним будет жизнь или жестока?
Их от чрезмерной радости храни,
От снегопада в августе — до срока.
Ты научи их, выпавших из гнезд,
Тем помогать, кто позади плетется,
Ты научи их языку всех звезд, —
Быть может, где-то применить придется…
* * *
Земля во хмелю или время кривое,
А может, в пути поломалась арба?
Гадаю на камешках… В шуме прибоя
Гадаю: что нам уготовит судьба?
Проложит ли путь в буреломах, в завалах
И скажет: сквозь дебри без страха иди?
Беда обойдет ли нас — старых и малых?
Ведь столько бушующих рек впереди.
И сбудутся ль сны поколенья иного —
Рожденного в муках не так уж давно?
… А мною рожденные песня и слово —
Всего лишь мгновенье. Да было ль оно?