Думал день…
Думал два… И неделю.
От фантазий совсем изнемог,
Но в конце-то концов еле-еле
Отыскал подходящий предлог.
Как же я позабыл про Омара —
Однокашника и кунака.
В общежитии мы с ним на пару
Кой-кому понамяли бока…
Сколько раз я сулил на прощанье
Ненадолго прийти погостить…
Исчезали мои обещанья
На глазах,
Как песок из горсти.
Ну, теперь-то уж, сердце порукой,
Что пылает в груди у меня,
К своему закадычному другу
Я отправлюсь, не медля ни дня.
XVI
В самом деле интересно это —
Есть ли человек такой в горах,
Чтобы знал подробнее поэта
Путь тернистый из Цада в Ахвах.
Сорок верст —
Немного и немало, —
Маршируя браво, как солдат,
Прямиком, минуя перевалы
И ущелья мрачные, как ад.
Сорок верст —
Немало и немного —
Напрямик в обувке городской
Вдоль с ума сходящего потока
По тропе над пропастью глухой.
Тут орел парит,
А там удоды
Сели на боярышнике в ряд…
И везде крутые повороты
Роковой внезапностью грозят.
… Мне уже случалось не однажды
Покидать родимые края.
Но в Ахвах, томим любовной жаждой,
Собирался тщательнее я.
В первый раз побрился, как мужчина,
И вихры кинжалом обкорнал,
Получилась грустная картина —
Клок травы, застрявший между скал.
Не смутясь, однако, чуб колючий
Прилизал я кое-как с трудом
И перевязал на всякий случай
Шею свою стиранным бинтом.
Так солидней…
Будто от ангины
Горло воспаленное горит…
Может быть, свой взор случайно кинет
На меня насмешница Шахри.
Встрепенется, глядя на больного,
И найдет сочувствия слова…
Братовы часы с застежкой новой
Я напялил поверх рукава.
А затем, старательно и рьяно
Перерыв семейный гардероб,
Я на дно большого чемодана
Уложил все лучшее добро.
Видимо, святое чувство меры
От усердья изменило мне…
Не хватало только револьвера,
Чтобы он болтался на ремне.