Притихли люди, дышат реже,
Отбушевал страстей разгул.
На стариков глядит с надеждой,
Как говорится, весь аул.
Не торопя с решеньем скорым,
И хан на них глядит в упор
У них же перед мудрым взором
Весь Дагестан в скопленье гор.
Седой Кавказ. В снегу вершины.
Эльбрус, печальный Арарат.
Ущелья горные, стремнины,
Казбек – родной Эльбруса брат.
Потоки, что текут, сливаясь,
Чей путь до Каспия не прям.
Аулы, что к горам прижались,
Как дети жмутся к матерям.
И вот выходит самый старший
И хану смело говорит:
– Ты, хан, послушай слово наше,
И нас за правду не кори.
Мы, старцы, милостью хранимы,
И ты нам должное воздашь.
Хоть власть твоя неоспорима,
Неоспоримей возраст наш.
Тебе немало жить на свете,
А мы – в преддверье темноты,
Но то, что мы оставим детям,
И то, что им оставишь ты,
Одно и то же. Чуждый тленья,
Дороже всех земель и стран,
Мы оставляем поколеньям
Наш Дагестан, наш Дагестан.
Сокровище среди сокровищ,
Среди алмазов всех – алмаз.
Сквозь море слез, огня и крови
Он проводил по жизни нас.
Его высоты не измерить,
Не указать его пути.
Мы все умрем, а он бессмертен,
Нам истлевать, ему – цвести.
Из многих он камней построен
Народов многих и племен.
Обычаи – его устои,
Их растрясти, и рухнет он.
Так без корней засохнет крона,
Как ни заботься, ни храни,
Их много, правил и законов,
Порой сменяются они.
Одни уходят – ни следа их,
Другие лишь обновлены,
Те сохраняются в преданьях
Седой и славной старины.
Они ушли своей дорогой,
Их голос умер и затих.
Но три обычая не трогай.
Наш Дагестан стоит на них.
Им не гореть в огне, не тлеть им,
За них в огонь и в тлен идут.
Их из столетия в столетье,
Из рода в род передают.
Без них ни славы и ни стати,
Погибнет войско, вымрет рожь.
Мужчины в целом Дагестане
Ты для папахи не найдешь.
Без них погибнет дело наше,
И все развеется как прах.
Вот первый – уваженье к старшим –
Священнейший закон в горах.