За непочтительность к сединам,
За небрежение к годам
От очага родного сына
Отец прогонит навсегда.
Иль обречет на гибель даже.
Суров, но справедлив закон:
Сопляк! Ты старость не уважил?
Так сам не будешь стариком?!
Блюдя закон, ты, хан, без злости
Дослушай слово стариков.
Безмерно уваженье к гостю –
Второй обычай наш таков.
Аулы наши не богаты,
Бывают голод и нужда.
Но принимаем мы, как брата,
Любого гостя завсегда.
Из поколенья в поколенье
Народ обычай соблюдал:
Достоин высшего презренья,
Кто гостю в крове отказал.
Случайным гостем дом украшен,
Забудь вражду, и месть, и злость.
Пусть молод гость, но выше старших
Его сажают, если гость.
Пусть незнаком. Ведут, сажают,
Гостеприимством окружив.
С почтеньем место уступают
Седобородые мужи.
А здесь по твоему приказу
Связали гостя, как овцу.
Такого видеть нам ни разу
Не приходилось. Не к лицу
Кази-кумухскому владыке
Вязать веревками гостей.
Но есть еще один великий
Обычай, всех других святей.
Он крепость отчего порога,
Подчас причина всех причин.
Из-за него погибло много
И наших и чужих мужчин.
С ним нету места перебранке,
Миг – и ножи обнажены.
Обычай этот – честь горянки,
Честь дочери, сестры, жены.
Весь Дагестан закроет двери
Перед носителем вины.
По чести женщины мы мерить
Достоинство мужчин должны.
Такой закон, скажу я к месту,
Он народился в старину.
А ты чужую, хан, невесту
Схватил и держишь, как в плену.
От беззаконья горы стонут,
Рыдают звери в дебрях гор,
Когда ее хоть пальцем тронут,
Позор падет на нас, позор!
Сказал старик, нахмурил брови
И поклонился хану, бел.
– Не обессудь на смелом слове,
Вот все, что я сказать хотел.
Вперед тут вышел старец новый.
– Почтенный хан и джамаат!'
Скажу и я свое вам слово –
Хочбар ни в чем не виноват.
Судя поспешно, зло и рьяно,
Убьем его в конце концов.
Но завтра ночью к нам нагрянут
Таких же двадцать удальцов.