Его друзья, забыв про жалость,
По нем устроят тризну здесь,
На остриях своих кинжалов
Неся в аулы кровь и месть.
Конечно, мы умеем тоже
Врагов встречать и провожать.
Мы не боимся их, но все же
Смертей никак не избежать.
Поверьте мне, не будет сладким
Рассвет, когда минует ночь.
И чей-то сын погибнет в схватке,
И чей-то брат, и чья-то дочь.
А для чего нам это надо?
Врага творить из кунака?
Мы полонили женщин, правда,
Но эта честь невелика.
Насильем не добьемся счастья. –
Тут третий старец вышел вкруг.
Два разных мненья на две части
И войско разделяет вдруг.
– Я, хан, хоть говорю не первым,
Не буду тоже лгать и льстить.
Мои друзья сказали верно –
Хочбара надо отпустить.
Вернуть коней и фаэтоны,
Невесту и прислужниц с ней.
Не нанесем себе урона,
Коль их проводим как гостей.
Тут хан вскочил: – Все правы трое.
Довольно! Развели базар...
Эх, мне б такого же героя
Хоть одного бы, как Хочбар!
Хоть у меня мужчин достаток,
Бесстрашных, ловких, молодых.
Я за Хочбара дам десяток,
И сотню дам за пятерых.
Тогда бы сила заиграла,
Мы показали б что почем.
Да на Хунзахского Нуцала,
Да на Шамхала бы потом!
Тут слово взял Хочбар: – Сказать ли,
Что никакой я не герой.
Я защищаю честь Гидатля
И честь папахи. Долг простой.
Допустим, враг нагрянет страшный
И край ваш запылает весь,
Неужто струсит кто из ваших?
Героем каждый станет здесь.
Тут помирились, зла не помня,
И бурку подняли с земли.
Пир начался. Бокал наполнив,
Его Хочбару поднесли.
– Скажи еще нам слово, просим.
Твой тост услышать мы хотим.
– Пусть будет хорошо – хорошим,
Пусть плохо будет всем плохим.
Пусть, час рожденья проклиная,
Скрипя зубами в маете,
Все подлецы и негодяи
Умрут от болей в животе…
Пусть кара подлеца достанет
И в сакле и среди дворца,
Чтоб не осталось в Дагестане
Ни труса больше, ни лжеца.
Еще скажу, что дружба – сила,
Вражда ж не стоит ни гроша.
Казикумухцы, вам спасибо
От старца и до малыша!