Горянка

И помнится, что не от лени,
Сменяя перо на ухват,
Не кончив и первой ступени,
Из школы ушла Супойнат.

Ей дома вручили веревку,
Отправили в лес по дрова,
Чтоб в этом постигнуть сноровку,
Клянусь, не нужна голова.

И масло в неделю два раза
Сбивать уж не так мудрено
В кувшине, чье горло от сглаза
Ракушками обрамлено.

На мельнице белой молола
Она золотистый ячмень,
Косила и грядки полола,
Доила коров каждый день.

А годы — касатки вселенной —
Летели, не зная преград.
Работницей стала отменной
В родимой семье Супойнат.

Была воздана ей людская
Особая, правда, хвала:
«Всех раньше проснется такая
И хлеб испечет досветла.

Сильны ее руки. Скотину
Всех раньше почистит она.
Крепки ее ноги: и глину
Месить ими — радость одна».

На улице с женщиной каждой,
Чей сын еще был не женат,
Мать, словно товар распродажный,
Хвалила свою Супойнат.

Когда об отставке Османа
Узнали все люди вокруг,
Она, наподобье капкана,
Добычу почуяла вдруг.

Притворно и громко кричала:
«Такого - и не оценить.
Ах, кошка бесстыжая, мало
Ее за Османа убить!»

И мимо Салманова дома,
Маня жениха в западню,
С кувшином Супу к водоему
Гоняла раз двадцать на дню.

Людей самых нужных пройдоха
Сумела привлечь для услуг.
И, как говорится, неплохо
Помазала маслом курдюк .

Сработано ловко.
И с ходу
Осман, подчиняясь судьбе,
В отместку Алиеву роду
Жениться решил на Супе.

И к девушке в шубах косматых,
При свете полночной звезды,
Поспешно явились три свата,
Три белых, как снег, бороды.

И разом окончили дело.
Для вида невеста чуть-чуть,
Как хитрая мать ей велела,
При них не забыла всплакнуть.

И в первый же вечер к Осману
Ее мимо дома Али
С матрасом и прочим приданым
На тряской арбе повезли.